Лимарев В.Н.

Любовь считалась серьезным преступлением, за это убивали.

(Полпотовские коммуны в джунглях.)

Ией Сет после прихода к власти полпотовцев сразу отправили в джунгли.

Нам были созданы «народные коммуны». Каждая коммуна тщательно охранялась, полпотовцами дежурившими на вышках, оборудованных пулеметными гнездами.

Жителям коммун запрещали покидать территорию коммун, посещать родственников

Все пять тысяч человек, содержащихся в коммуне, с рассвета до темноты выращивали рис.

Не проходило и дня, чтобы в коммуне кого-нибудь не убивали.

За что? За то, что пожаловался на недомогание или опоздал на работу, или подобрал с земли банан.

Тхай Сет, рассказывает:

Моего соседа убили, когда он отказался жениться на шестнадцатилетней монахине. Это полпотовцы делали во имя борьбы с религией.

Мою подругу казнили  за то, что влюбилась.

Любовь считалась серьезным преступлением. Молодым людям не разрешали даже разговаривать друг с другом.

Расправа обычно происходила следующим образом: человека били мотыгами по голове. Стрелять не стреляли – берегли пули для главного врага  - Вьетнама.

Три с лишним года Тхай Сет провела в коммуне. Но пришло время ей быть убитой.

Её вызвал староста коммуны и сказал: Ты, оказывается, учила французский. Значит, - агент империализма. Будешь казнена, - объяснил староста.

Её заперли в сарае и утром повели в джунгли.

«Я совершенно не боялась смерти!», - рассказывает Сет. Было другое чувство: «Хотелось есть». Меня вели мимо банановых деревьев, и я думала: «Съесть бы перед смертью банан. Я очень люблю фрукты».

Нас было двенадцать: шесть мужчин, пять женщин и десятилетняя девочка, все мы были горожанами.

С девочкой произошло вот, что. У нас три раза в неделю производили собрания. В этот раз шла речь о Вьетнаме. Говорили, что вьетнамцы – предатели, неполноценная раса и что они должны быть рабами кхмеров. Нам сказали, что ещё тысячу лет назад была могучая империя кхмеров, в которую входил и Южный Вьетнам и Лаос. Тут девочка закашляла, её схватили и осудили на смерть.

Каждому из нас дали нож и велели рыть яму.

Солдаты ставили свои жертвы на колени лицом к яме. Палач взял в руки мотыгу...

 Сет упала в яму первая…боль и тяжесть, на ней как камни лежали трупы. Больше ничего не чувствовала. Её спасло, то, что она лежала внизу. Палачи убедились, что те, кто сверху – мертвы, а проверить нижние поленились.

Они засыпали тела известью, бросили несколько лопат земли и ушли.

Сет не помнила, как выбралась из ямы. Она доползла до ручья и опустила лицо в прохладную воду.  Она ползла, сколько, не знает…, лишь бы встретить людей.

Встретила!

 Полпотовцы увидели окровавленную женщину у дороги, бросили в кузов  машины, где везли людей осужденных на казнь.

Снова яма.

Сет  помнит солдата, поднявшего дубинку.

Её убивали второй раз.

Очнулась в крестьянской хижине.

Из под трупов её вытащила крестьянка, пытавшаяся спасти своего казненного мужа. Муж был мертв, Сет дышала.

 В хижине, скрытая от глаз полпотовцев, она дождалась  прихода вьетнамской армии.

Из родственников уцелела только старшая сестра.

Мать застрелили, когда она замешкалась в Пномпене, собирая вещи.

 Отца, который был болен и не мог самостоятельно перемещаться, полпотовцы выбросили из окна.

Сына и мужа, после беседы со старостой коммуны – сожгли.

Текст в соответствии с книгой:

Михаила Озерова «Кампучия, год первый». Изд. «Советская Россия». Москва. 1979

Литературная обработка Лимарева В.Н.